Интервью записано в августе 2021г.

Среди множества направлений работ в ИПУ РАН есть два, особенно соответствующие современным требованиям: это применение искусственного интеллекта в управлении сельским хозяйством и работа с подрастающим поколением. Оба эти направления напрямую касаются ведущего эксперта ИПУ РАН, доктора сельскохозяйственных наук, профессора РАН Екатерины Васильевны Журавлевой.

– Екатерина Васильевна, расскажите, пожалуйста, о Вашей работе. Ведь Вы не только сотрудник ИПУ, но и представитель администрации Белгородской области?

– Я начальник управления науки и заместитель руководителя Администрации Губернатора Белгородской области.

– Какие вопросы Вы курируете?

– Я занимаюсь технологиями. У меня интересное междисциплинарное направление, включающее в себя исследования в области агробиологии, химии, области физики, и все, что связано с искусственным интеллектом. Мы сейчас развиваем достаточно широкий спектр направлений. Конечно, основой служит аграрный сектор, потому что Научно-образовательный центр (НОЦ) Белгородской области (который я тоже курирую) имеет аграрную специализацию. Целью его создания было объединение разных направлений науки, и это действительно большой междисциплинарный проект, объединяющий бизнес, власть, науку и образование для более динамичного развития аграрного сектора.

– По сути, это кластер?

– Да, это кластер. Сейчас вообще во всем мире развиваются подобные коллабративные направления. В нашем случае эта коллаборация нацелена на получение однозначного результата в агропромышленном комплексе. Это значимое и совершенно новое направление.

– И все это вы совмещаете с работой в ИПУ.

– Да, в Институте я работаю на должности ведущего эксперта. Прежде всего, я занимаюсь теми направлениями нашего НОЦ, которые сопряжены с работой ИПУ РАН. Надо отметить, что ИПУ был в числе институтов, которые вошли в Белгородский НОЦ в первую очередь. И вошел не просто как партнер, а в качестве участника. Между Институтом и Белгородской областью подписано соглашение, и мы уже третий год фактически реализуем программы, связанные с искусственным интеллектом. Поэтому данный вопрос я тоже курирую, как со стороны ИПУ, так и со стороны Белгородской области. Мы развиваем совершенно новые направления использования искусственного интеллекта в животноводстве: в свиноводстве, это большой блок исследований, другой большой блок – это крупный рогатый скот, и сейчас подключаем птицеводство. Кроме животноводства имеется большой блок по растениеводству: наблюдаем за развитием болезней растений с помощью искусственного интеллекта.

– Вот здесь начинается участие нашего института?

– Да, здесь как раз задействован ИПУ. А вторая большая часть моей деятельности, непосредственно связанная с ИПУ и реализуемая на его территории, это работа в киберлектории «Глобус». Это большой проект, изначально больше ориентированный на математические науки, связанный с искусственным интеллектом. Однако с моим приходом мы в его рамках запустили агронаправление и открыли малый агрополигон. И, собственно говоря, это уже третий сезон, когда мы выращиваем на нем разные сельскохозяйственные культуры. Мы начинали с картофеля, сейчас у нас растет овес, и разные интересные формы пшеницы, например, полбы – это древняя пшеница. Все это мы делаем для популяризации селекции как науки. Это делается на территории ИПУ еще и потому, что мы сейчас используем разработанную в Институте систему мониторинга, которая помогает следить за развитием растений, и селекционных в том числе. И, разумеется, проводим занятия. Традиционно у нас есть весенние занятия, когда мы проводим посев, и осенние, когда осуществляем уборку урожая. Ребята на моих лекциях знакомятся с селекцией, с растениеводством в разных аспектах. Ну, и собственно, своими руками участвуют в этих работах. Например, этой весной мы проводили обмолот растений, выращенных на нашем агрополигоне. Мы обмолотили овес и ячмень, и ребята получили большое удовольствие от знакомства с совершенно новыми направлениями, осваивали настоящую селекционную молотилку. Все это происходит на территории ИПУ.

– Это оборудование, которое действительно используется селекционерами?

– Да, конечно, это настоящее оборудование. Я попросила его у Главного ботанического сада им. Н.В. Цицина, они любезно его предоставили, и мы с ребятами при его помощи проводили обмолот. Все это делается по-настоящему, у нас нет здесь игровой формы, у нас все очень серьезно. В этом году на территории и силами ИПУ РАН проводилась конференция «Наука для жизни». Это уже традиционная, пятая конференция, проводимая в рамках «Академического класса». Большой проект, который начинался как раз с агрономии. Такое интересное направление, и здорово, что ребята приходят совершенно разновозрастные. У нас есть и начальная школа, и выпускники, которым интересно этим заниматься, и они себя здесь находят. Как раз этой весной на занятии был мальчик, который проявил такой интерес к селекции, что высказал желание идти учиться в Тимирязевскую академию.

– Вот он результат!

– Да. Это был конкретный результат, когда через популяризацию науки дети настолько вдохновляются, что видят себя в научной профессии. Это здорово. Вот почему я этим активно занимаюсь. Отчасти, конечно, это мое хобби, потому что работа с детьми требует времени. Но, помимо агрополигона, в этом году у нас стартовал еще один очень интересный проект: онлайн-платформа, на которой, фактически в течение всего учебного года, в еженедельном режиме проводилась программа сити-фермерства. Ребята, порядка ста человек, объединились в созданную в WhatsApp группу, и самые активные согласились участвовать в эксперименте по дистанционному выращиванию растений. В этом эксперименте используются гидроаэропонные установки, причем совершенно разные, которые кто-то делал сам, кто-то приобретал. Я на лекциях рассказывала о способах выращивания растений, а ребята старались реализовать их дома или в школе. Несколько человек с результатами своих исследований вышли на конференцию «Наука для жизни», которая проводилась в ИПУ, и некоторые из них были отмечены призами. Это тоже результат, и он говорит о заинтересованности ребят. Это настоящие исследования, мы не играем. Я рассказываю о серьезной науке, о выдающихся ученых, о Н.И. Вавилове и Н.В. Цицине, о селекционерах, ботаниках, мы ставим эксперименты. Такая форма образовательной деятельности позволяет ребятам, с одной стороны, структурировать знания, с другой – они учатся аналитически мыслить. Ведь им приходится проводить еще и какие-то аналитические исследования, и мы стараемся использовать системы управления. У нас много задумок, надеюсь, что все они реализуются на площадке ИПУ РАН.

– А как Вы вообще пришли к работе с детьми?

– На самом деле я системно занимаюсь этой деятельностью с 2016 года. Читаю лекции в разных городах России: это и Москва, и Московская область (прежде всего, Подольская школа, с которой сотрудничает ИПУ), и в Калининград я ездила, с Новосибирском сотрудничаю. Ну и, конечно, Белгород – там много школ, которые я посетила со своими лекциями. А началось все в 2016 г., c подготовки очень серьезного доклада. Как известно, в 2015 г. были введены санкции, которые сказывались в том числе на продовольственной безопасности. Тогда под эгидой администрации Президента РФ было принято решение о создании импортозамещения. Эта задача была нам поставлена в то время, когда я работала еще в Министерстве науки, вернее, даже еще в ФАНО, который был до этого, и мы начали писать эту программу. Начинали готовить указ об импортозамещении мы вместе с Министерством сельского хозяйства. Это была серьезная работа, направленная на создание блока безопасности именно в посевном и племенном пункте. В рамках реализации этого указа, а он вышел в 2016 г., мы начали разрабатывать федеральную научно-технологическую программу развития сельского хозяйства. Руководством страны была поставлена задача создать семенной и племенной фонд, взяв в приоритете несколько культур. Прежде всего, картофель, который у нас в России называется «вторым хлебом». У нас, к сожалению, по картофелю очень большой процент импортных семян. В России выращивается много картофеля, даже бывают года перепроизводства, а весь посевной материал импортный. Также птицеводство, потому что здесь то же самое: вся производимая в стране птица тоже произведена из импортного материала. Это либо суточный птенец, или яйцо, которое самолетами прилетает к нам в Россию из зарубежных стран, обычно из Америки или из Франции. Ну, естественно, когда мы дошли до блока образования, встал вопрос, кто эту программу будет осуществлять. Селекционный материал – это, прежде всего, работа селекционеров, тех людей, которые создают сорта, породы, гибриды. Я, сама выпускница Тимирязевской академии, очень хорошо понимаю систему образования в России и место в ней такой специальности, как селекция. У нас в стране 54 вуза, находящихся в ведении Министерства сельского хозяйства, которые готовят и селекционеров в том числе. К сожалению, за последние годы это направление уже не является популярным. Идти в вузы нам уже поздно, и надо идти в школы. Я выступила с инициативой профориентирования ребят со школьной скамьи для того, чтобы подтолкнуть их к выбору этой специальности. И мы пошли в школы. В 2016 году вместе с учеными нескольких институтов я подготовила программу для школьников. Мы даже участвовали в конкурсе Российской академии наук и выиграли этот конкурс. И вот родилась эта программа – школьный картофель. Целый курс, связанный с селекцией, с семеноводством. Мы пошли в школы с микрорастениями картофеля в пробирках, которые действительно используются в производстве для получения посадочного материала. Для того, чтобы получить качественный посадочный материал вегетативно размножаемых культур, в частности картофеля, нужно начать с пробирки. Берется несколько слоев клеток, так называемая меристема, в лаборатории сажается в боксах, есть такие специальные ламинары. И в стерильных условиях эти клеточки сажаются на стерильную среду. Это тоже часть моих лекций: показываю, как они сажаются на основе агара, спрашиваю, что такое агар. Я не просто рассказываю, у нас на занятиях идут очень интересные интерактивные дискуссии. И это действительно серьезные исследования, это не бутафория, это все так, как происходит в настоящей производственной жизни. И вот из этих микрорастений в лабораторных условиях под воздействием света выращивается рассада, и дальше из среды она уже высаживается на гидропонные установки и в теплицы. Так получается первое поколение, тепличное. Получаются мини-клубни, которые на следующий год пересаживаются. И вот таким образом, чтобы получить мешок картофеля для полей, нужно 5 лет проводить такую большую работу. И мы пошли к ребятам в школы. Сначала в московские, потом стали распространять практику с пробирками в других регионах. Очень большой успех имела эта программа, несколько десятков тысяч растений было роздано ребятам, и они либо на школьных подоконниках, либо у себя дома в горшках выращивали эти микрорастения. И вот через какой-то период времени, буквально через два года этого материала стало много. Кто-то на дачах продолжал эксперименты, а те, у кого не было дачи, предложили: давайте возрождать школьные огороды. И мы в московских школах стали выделять под огороды несколько соток. Одной-двух соток вполне достаточно, сотка – это 10 на 10 квадратов, и ребята выращивают там растения, которые сами получают из посевного материала. Но так как мы действуем по науке, и нам был нужен севооборот, мы стали использовать не только картофель, но и злаковые, зерновые культуры: пшеницу, рожь, ячмень. В прошлом году осенью я ездила в Калининград, там с ребятами закладывали озимые культуры, они тоже с удовольствием участвовали в этом эксперименте. Программа стала расширяться. Начинали мы с 6-8 классов, сейчас я уже хожу и во 2-3 классы, нет возрастных ограничений этой программы. И вот как раз, когда мы начали сотрудничество и ИПУ РАН, я выступила с инициативой, которая была поддержана руководством Института, и мы с большим удовольствием открыли курс лекций «Юный селекционер», который я сейчас читаю в ИПУ РАН. Оттуда все это и началось, и с 2016 г. я эту работу не бросаю, веду ее системно. В год у меня несколько лекций, от 5 до нескольких десятков в зависимости от потребности и от моих возможностей обязательно читаю эти лекции. Раздаем пробирки с картофелем, и семена раздаем разных культур. Сейчас учу делать специальные такие селекционные пакетики, и ребята все уходят с занятий не с пустыми руками, а с какими-то семенными материалами. Это важно. Опыт с 2016 года у нас накопился большой, конечно, мы его обрабатываем, советуемся с коллегами. Я хочу тиражировать программу, и очень призываю своих коллег читать такие лекции по агрокультурам. У меня выработалось несколько принципов, которые я использую в работе. Первый принцип: должен быть харизматичный ученый, который зажжет детскую аудиторию. Второй принцип – обязательно нужно вовлечение учащегося в процесс. Нельзя только рассказать теорию и уйти, это не отложится. Надо дать возможность что-то потрогать. Поэтому на моих занятиях мы обязательно либо идем в поле, на наш полигон, и там высеваем растения, либо в классе работаем с этими семенами, смотрим там особенности, но обязательно они руками все трогают и с собой что-то забирают, частицу вот этих занятий они уносят с собой, им что-то остается. Они могут что-то выращивать дома на подоконниках, могут просто положить в карман, но у них, по крайней мере, идет какая-то визуализация. И третий принцип, который я использую, это системность. Одно занятие –– это хорошо, это знакомство, но, как правило, этого мало, и ребята очень быстро забывают о том, что они слушали на одном занятии, поэтому я стараюсь, чтобы таких занятий было как минимум три: первое – знакомство, второе – закрепление, и третье уже система, материал у ребят откладывается более стойко. Вот таким образом строю свои занятия и коллег к этому призываю. И второй блок – это три «У»: ученик, ученый и учитель. Когда эти три «У» равно вовлечены в процесс, тогда будет успех. Нужен увлеченный ученый, который может сам доносить до учащихся свою профессию. И обязательно должен быть учитель, потому что ученые, они очень занятые люди, и мало кто готов уделять много внимания преподавательской деятельности, особенно с детьми, просто в силу своих временных ограничений. И поэтому эту эстафету мы должны передавать учителям. Ни в коем случае нельзя заставлять учителей быть учеными, это неправильно, и это никогда не получится, но такая связка должна быть. В школах, с которыми я с 2018 г. сотрудничаю на постоянной основе, где такая связка есть, там я вижу, что плоды прорастают, учителя уже сами с какими-то инициативами выступают, уже можно сказать, что процесс идет.

– То есть, школьный проект преследует две задачи: прежде всего – это заинтересовать детей селекцией как наукой, заронить зерна на будущее, чтобы кто-то из них связал свою судьбу с наукой. Но то, что школьники делают на занятиях, это, собственно говоря, и есть настоящая работа по селекции, и они создают семенной материал?

– Конечно, это действительно все настоящее. Даже расчеты делались: если мы создадим такие огороды в каждой второй школе РФ, то, возможно, и в самом деле решим проблемы продовольственной безопасности. Количество материала, который можно выращивать на этих огородах, будет пропорционально потребности населения. Это настоящее семеноводство, и ребята чувствуют ответственность, потому что это не просто семена, это картофель не для еды, а для воспроизводства.

– А почему вы говорите, что поздно идти в вузы? Нет интереса к селекции?

– Да, сейчас, к сожалению, нет интереса. Потом у нас же постоянно идут реформы, и укрупнение специальностей привело к тому, что, как правило, специализации по селекции почти нигде не осталось. Есть только общее растениеводство, общее земледелие. Но селекционер – это профессия, о которой академик Николай Иванович Вавилов, наш выдающийся соотечественник, говорил, что с одной стороны, это наука, а с другой – это искусство. Селекция предполагает творческий подход самого ученого, который отбирает растения по огромному количеству признаков. Если мы взяли в качестве примера картофель, то для него нужно оценить 54 признака. 54 признака, представляете! То есть, нужно выбрать образ идеального картофеля. Это очень сложно, и конечно, не все на это способны, и селекция – это очень большой труд. Что бы ни говорили наши уважаемые генетики о возможности ускорить селекцию, все равно, селекция строится на двух принципах: гибридизация и отбор. Слово «селекция» и переводится как «отбор». И без отбора мы ничего не сделаем. А это каждодневный труд. Занимаясь пшеницей, начиная с мая, сразу после майских праздников мы выходили в поле и уходили в октябре-ноябре, когда заканчивалась посевная озимых культур. Мы убирали все, анализировали и тогда только можно было идти в отпуска. Не все готовы к этому, знаете. Поступать-то поступают на специальность «Селекция», а работать по специальности остается очень мало кто. Даже если взять мой выпуск, а он был постсоветских времен, это начало 2000-х годов, и то из всего выпуска по селекции пошла работать только я одна, а у нас было две группы по 23 человека. А сейчас это еще более сложно. Поэтому идти уже поздно в вузы, надо найти сначала заинтересованных ребят в школах, которые действительно видят себя селекционерами, которые знают, что это за профессия. И их выбор будет более целенаправлен. И чем большее количество ребят мы будем вовлекать и в сити-фермерство, и в агрономию, тем больше шансов на то, что они уже пойдут работать по специальности, если мы будем эту работу проводить системно. Не обязательно всех делать селекционерами, если будет больше осмысленных биологов, агробиологов, то это уже будет большой плюс. Пока у нас как-то получается.

– Екатерина Васильевна, Вы упомянули очень интересную тему: сити-фермерство. Какие здесь Вы видите перспективы? Это дополнительные возможности для сельского хозяйства?

– На самом деле сити-фермерство – это широкое направление, и развивается очень и очень динамично во всем мире. Связано оно с тем, что, как мы знаем из статистики, города укрупняются, сельское население сокращается, что вынуждает нас переходить на производство продукции в городах. Перспектива огромная, и во всем мире сейчас используются эти технологии. Причем не только в масштабных производственных работах. Такая сельхозпродукция, как салаты, зеленные культуры, а также томаты, огурцы, очень хорошо выращиваются в сити-фермерстве. Сейчас еще развивается направление микро-зелени. Микрозелень может считаться биологически активной добавкой к пище, это очень перспективное, пользующееся спросом направление, в программах вроде «Здоровье нации», «Здоровое питание». Микрозелень связана, прежде всего, с сити-фермерством, потому что это выращивание растений в искусственных условиях, но, в то же время, приближенных к естественным. Это использование спектра луча, все, что связано с аквабиофотоникой, с физикой. Это также использование минерального питания, потому что, как правило, для выращивания микрозелени используются специальные почвогрунты, или даже это происходит без почвы, на аэропонных установках, то есть, возникает необходимость подбирать макро- и микроэлементы, оптимальные источники питания растений, чтобы получить здоровую продукцию без насыщения нитратами. Но это еще и интереснейшее направление для использования в домашних условиях и в ресторанном бизнесе. Уже сейчас есть рестораны, которые содержат такие небольшие сити-блоки, где непосредственно в ресторане выращивают ту же микрозелень, или зелень для оформления блюд, или для добавления в эти блюда. Также это может быть востребовано в детском питании, когда можно это устроить в школе и в дошкольном учреждении, и в домашних условиях: мы на своих кухнях можем выращивать тот же лук, который традиционно рос у нас на подоконниках. Перечень можно расширить, много сейчас культур, которые очень просты при правильном подборе условий освещения и питания. Это очень многогранное направление, и оно действительно развивается широко, и ребята очень хорошо воспринимают, это им нравится, выращивать растения своими руками. У нас есть очень интересные работы, связанные с зеленными культурами, но кто-то пытался манго выращивать, и другие растения. Очень интересно и с точки зрения науки и производства, и с точки зрения образовательных проектов.

– В школе детям интересно выращивать сельхозкультуры, и в то же время они сами это съедят. Можно считать, что это тренд на разукрупнение сельхозпроизводства идет или это идет параллельно?

– Нет, это параллельные процессы, потому что сити-фермерство так же может осуществляться на крупных фермах, которые занимают несколько этажей. Есть огромные вертикальные фермы. Это совершенно отдельное направление.

– Но в то же время есть возможности мелкого точечного производства?

– Конечно. Особенно если знать, что производство понемногу восстанавливается.

– Екатерина Васильевна, еще вопрос, немного из другой области. Но это перекликается с тематикой и направлениями нашего института. Ваша работа с правительством Белгородской области, все вопросы, которые вы курируете, в частности, сельское хозяйство, как осуществляется эта работа, как происходит организация сельского хозяйства? Как это можно рассматривать с точки зрения управления большими системами и управления активными системами? И можно считать это большими системами?

– Да, однозначно, и здесь действительно очень интересно. Если говорить о структуре научно-образовательного центра, то это на сегодняшний день 74 участника, представляете, какое огромное количество совершенно разнонаправленных учреждений! Среди них и серьезный бизнес, такие компании, как, например, компания Агро-Белогорье, которая работает у нас, такие как ЭФКО, например, огромнейший холдинг, такие как более мелкие наши партнеры ООО Гелан, который занимается как раз светильниками для растений, в том числе для животноводства, ООО Ямщик, который лакокрасочную продукцию из растительного сырья производит, и многие другие. Это наши ведущие вузы: это РХТУ им. Менделеева, это СТАНКИН, это, конечно, наши белгородские вузы, БелГУ, Белгородский государственный аграрный университет им. В.Я. Горина (БелГАУ), это МИСИС, это научные организации, ИПУ в первых рядах этой системы, особенно в том, то что касается машинного зрения, это и Главный ботанический сад как источник биоразнообразия. И, конечно, это однозначно сродни управлению большими системами. Мало того, что мы имеем 74 учреждения, совершенно разных, надо учитывать еще и региональный разброс. Ведь это не только территория Белгородской области, это и Москва, и Санкт-Петербург, и Калининград, и Благовещенск, и Краснодарскиий край. А в-третьих, у нас на сегодняшний день сгенерировано 42 проекта. Проекты тоже очень разные, как чисто классические – это селекция, о которой мы уже говорили, и находящиеся на стыке наук – это как раз проект ИПУ по машинному зрению, который реализует сейчас Институт проблем управления вместе с Агро-Белогорье, вместе с белгородским Федеральным аграрным научным центром РАН, где используются классические математические модели, в которых традиционно силен ИПУ РАН. Такие стыковые вещи предлагают выходить на совершенно новый технологический продукт. Это, прежде всего, технологии получения более качественной и более рентабельной продукции, чем сейчас. Почему сейчас наши партнеры заинтересованы в участии таких серьезных организаций, как ИПУ РАН в белгородском НОЦ – потому что, конечно, они видят прежде всего для себя увеличение прибыли, снижение издержек, повышение экологичности производства. Все это становится возможно только благодаря именно сочетанию классических фундаментальных аграрных знаний и математического моделирования. Мы уже сейчас видим очень интересные результаты по машинному зрению. Когда Big Data, технологии искусственного интеллекта, разработанные специалистами ИПУ РАН, внедряются сейчас в хозяйство Белгородской области, мы уже видим первые результаты. И уже можно говорить о том, что хозяйствам действительно очень важно использовать машинное зрение в своих подразделениях, так как на ранней стадии выявляются аномалии поведения животных и есть возможность технологам, ветеринарным врачам, зоотехникам вовремя внести какую-то корректировку в производственный процесс, тем самым сохранив поголовье, сохранив здоровье стаду и т.д.

– Здесь же можно сказать, что задание создать цифровое сельское хозяйство во многом и реализуется?

– Конечно. Потому что цифра, как я уже упоминала, молекулярная генетика, в принципе генетика – это же методы на самом деле. То есть всегда следует идти от объекта. Зачастую у нас, к сожалению, особенно в последнее время, методы ставятся выше объекта. Это неправильно, это не приведет к результату. Есть объект, это растение или животное, если мы говорим о сельском хозяйстве, или микроорганизм, и всевозможными методами мы влияем на этот объект с целью получения наибольшей рентабельности, прибыльности, качество, количество урожая и т. д. И вот один из методов – это цифровизация. Мы понимаем, что этот метод применяется к объекту. И вот когда это понимают все участники процесса, то вот тогда действительно получается результат. Когда есть объект: поголовье свиней, который нужно с точки зрения здоровья поддержать и контролировать с помощью цифровизации. Такой цифровой элемент создается с помощью искусственного интеллекта, внедряется на предприятие, и мы получаем результат, который требовался специалистам. На самом деле это не только машинное зрение, это использование искусственного интеллекта и для растениеводства. Сейчас у нас начался интересный проект по яблоневым садам, когда специалисты Института проблем управления им. В.А. Трапезникова будут разрабатывать систему беспилотного вождения трактора. Такие системы есть, но не все отработано. Задача, которую поставил бизнес перед наукой: решить вопрос поворота трактора. То есть, когда трактор идет прямо по рядку яблоневого сада, то проблем не возникает, но только он доходит до конца ряда, то механизатор вынужден садиться за руль и поворачивать этот трактор, иначе никак невозможно. И как раз специалисты ИПУ РАН взялись за решение этой проблемы. Мы надеемся, что это получится. Интересные у нас есть проекты, они все разные.

– Работы много.

– Много-много. И появляются постоянно новые: сейчас это распознавание различных болезней по первым признакам, которые человеческий глаз не может увидеть, а машина увидит.

– Это как раз машинное зрение?

– Да, это машинное зрение, но оно основывается на искусственном интеллекте, Big Data, и математических моделях.

–Этим занимается только ИПУ или еще кто-то участвует в проектах, связанных с машинным зрением?

– Ну, на самом деле попыток много, но наиболее эффективно работает сейчас ИПУ. Наиболее целостно, исходя из опыта своих наработок. Наиболее быстро выдает результаты, и это очень нравится бизнесу, поэтому бизнес сейчас делает ставку на нас.

 

 

Беседу вела Ирина Татевосян.