- Асим Мустафаевич, расскажите, как Вы пришли в ИПУ и почему заинтересовались такой областью механики, как струйная техника?

Я бакинец. Закончил в 1955 году машиностроительный факультет МВТУ (узкая специализация танкостроение). По распределению три года проработал на теперь знаменитом «Уралвагонзаводе» в Нижнем Тагиле. Мне повезло, потому что эти три года оказались жизненным университетом, где был приобретен большой опыт создания новейшей техники от проектирования, испытания и её серийного выпуска, практика работы от цехового технолога до ведущего конструктора с разными человеческими коллективами. Среди многих работ выделю инициативную разработку по созданию «теплого» танка. Проблемой было завести танковой дизельный двигатель при низкой окружающей температуре. С помощью небольшой встроенной форсуночной печки на солярке подогревались важнейшие агрегаты моторной группы, обеспечивая надежную заводимость двигателя при любых морозах, не демаскируя боевую машину, а заодно и повысить комфортность для экипажа. Хотелось сделать и кондиционер, но в то время это сочли излишеством.

Иногда бытовые вещи определяют наше поведение и нашу дальнейшую судьбу. Моя жена, как и я, бакинка, в это время училась в Москве в музыкальном училище им. Гнесиных. Решить бытовые проблемы воссоединения семьи (выделить комнату, перевестись жене в Свердловскую консерваторию) было очень сложно. С большой теплотой вспоминаю директора завода Ивана Васильевича Окунева, который старался решить мои личные проблемы, вплоть до того, чтобы перевести представителем завода в Москву в Минтяжмаш. Но этот процесс затягивался из-за Молодежного фестиваля в Москве. Вопрос прописки в Москве зависал на неопределенное время. В общем, все это вынудило меня уехать в Баку. Жена перевелась в Бакинскую консерваторию. В Баку я несколько месяцев проработал в проектном институте, а затем в СКБ «Нефтехимприбор» (Минприбор), где спроектировал несколько типов дозирующих установок для атомной промышленности. В это же время я увлекся автоматикой и телемеханикой. Тогда в Баку приезжали с лекциями известные в СССР ученые. Меня все это очень заинтересовало, и я решил поступать в аспирантуру ИПУ (тогда еще ИАТАН).

- Вы хотели именно в ИПУ/ИАТ?

Я хотел в ИПУ, потому что уже знал, что ИАТ АН был экспертом по конкурсу запуска в производство кислотных дозаторов для атомной промышленности, в котором наши решения были признаны лучшими (мы не знали, что являемся участниками закрытого конкурса, в котором участвовали несколько авторитетных организаций). Мне в литературе встречалась эта аббревиатура – "ИАТ": оказалось, это Институт автоматики и телемеханики. Лабораторией № 2 заведовал В.А. Лоссиевский - с ним я уже общался при экспертизе по дозаторам. В 1961 году поступил в очную аспирантуру в лабораторию № 11 М.А. Айзермана, которого я знал по научным отчетам танкового испытательного центра в Кубинке (Мос. обл.), где Марк Аронович работал во время войны. Моим научным руководителем М.А. Айзерман не мог быть, так как я был бы одиннадцатым аспирантом, что превышало максимальное разрешенное оличество - десять. В аспирантуру я был зачислен со 2-го января 1962 года. Моим научным руководителем стал с.н.с., к.т.н. Л.А. Залманзон из той же лаборатории, руководитель нового направления исследований в пневмоавтоматике - струйной технике. В это же время жена поступила в аспирантуру Московской консерватории.

- Институт был признанным лидером?

Да, в Советском Союзе Институт был признанным лидером по теории и практике систем управления практически во всех отраслях народного хозяйства. Большинство монографий и учебников по теории регулирования, измерительным приборам, различным средствам автоматики написаны сотрудниками ИПУ РАН. В лаборатории, руководимой М.А. Айзерманом, велись исследования по широкому спектру проблем управления, от фундаментальных исследований по теории управления до технических реализаций систем управления в промышленных масштабах. Разработанная в лаборатории совместно с Московским заводом «ТИЗПРИБОР» пневматическая Государственная Система Приборов Промышленной Автоматики (УСЭППА) была отмечена Ленинской премией в 1964 году. Несколько лет она признавалась лучшей в мире системой управления. Затем появились подобные системы за рубежом. Развитием дискретной ветви такой системы является струйная техника, которая родилась также в лаборатории М.А. Айзермана. Струйной техникой я и занимаюсь.

 - Так как же складывалась Ваша дальнейшая работа в ИПУ?

Я оказался первым аспирантом у Льва Абрамовича Залманзона, который возглавлял исследования по струйной технике. У него с М.А. Айзерманом были разные подходы к руководству аспирантами. Марк Аронович считал, что надо заниматься самостоятельно. Работай в лаборатории, смотри, как другие работают, веди собственные исследования. И, таким образом, ты созреваешь как научный сотрудник высокой квалификации, с чем научная общественность соглашается. Остается мелочь – защититься. М.А. Айзерман давал больше свободы действий, а Л.А. Залманзон руководил более контактно и контролировал работу. Большинство сотрудников лаборатории, которые занимались струйной техникой, были молодыми специалистами и безотрывными аспирантами и не имели опыта по разработке функциональных струйных элементов и приборов. Мне помог приобретенный опыт работы до ИПУ РАН. Соорудил испытательный стенд из подручных материалов и набрал экспериментальный материал по быстродействию струйных элементов при работе на капельных и газообразных рабочих средах при различных температурах, давлениях, расходах, нагрузках и т.п. Оказанная Л.А. Залманзоном методическая помощь позволила мне представить к защите кандидатскую диссертацию, которую защитил досрочно в октябре 1964 года и был зачислен на штатную работу в ИПУ РАН.

Большим событием для меня оказался 1965 год. Институт добился постоянной прописки четырем сотрудникам Института, среди которых оказался и я, за что я в большом долгу перед ИПУ РАН. В том же году трое из нас с семьями вступили в институтский кооператив в Беляево. Свободные квартиры в построенной панельной пятиэтажке были только на 5-ом этаже. Но для нас это не имело значение. Почувствовать свою квартиру после 16 лет общежитий и съемных комнат! До сих пор не верится, как вдвоем с моим товарищем занесли рояль без лифта на 5-ый этаж.

- А струйная техника, которой Вы повятли много врмени, изначально создавалась для авиации?

Нет, для всех отраслей. Считалось, что она подойдет и для авиации, и для ракет, и для роботов, для медицины и многого другого.

- Но Вы говорите о струйной технике в основном в связи с авиацией…

Ее можно применять во многих случаях. Все решает конкурентность применения различных технических средств управления. А в авиации мы закрепились в управлении параметрами двигателей, но создать бортовую систему управления самолетом на струйной технике не получится, проиграем.

Есть такое понятие, как критический объект. Ракета, например. Или пассажирский поезд, где выход из строя систем управления или самого объекта может привести к большим гуманитарным потерям. Значит, там должна быть повышенная по надежности система управления. Для подстраховки в случае отказа главной системы управления, как правило, электронной, устанавливаются резервные системы. При этом предпочтение отдается резервной системе на других носителях информационных сигналов, в качестве которых может использоваться струйная техника. Особенность струйной техники - работоспособность в экстремальных условиях окружающей среды (высокие и низкие давления и температуры, перегрузки, широкий спектр радиационных воздействий). К примеру, во время аварии на Чернобыльской АЭС из-за высокого уровня радиации там вышла из строя вся электроника. Поэтому исправлять пришлось людям, пожертвовавшим своими жизнями.

- Я знаю, что помимо работы у Вас много других интересов. Вы любите музыку?

Больше классику. Выделяю русские романсы – удивительное явление мировой культуры. Современную, тем более молодежную, воспринимаю с трудом. Не хочу критиковать, но мне кажется, большая часть современной музыки и театральных постановок деградируют. Я и в театр хожу редко. Для этого я должен определенно знать, на что иду. Не принимаю многих якобы новаторских вещей. В общем старею.

- В 1960-е годы Вы были московским аспирантом, а то того – студентом МГТУ. Наверняка мимо Вас не прошла тогдашняя культурная жизнь, Beatles и прочее? о

Ну, Beatles сразу мне понравились! И тогдашнюю современную музыку я полюбил еще с Фестиваля молодежи и студентов. А когда я учился в МГТУ, я закончил школу бальных танцев и даже «аспирантуру», где обучились двум сложным танцам с 32 тактами мазурке и подгорке. Вот такая, обычная жизнь.

Беседу вела И.Г. Татевосян